Польская фантастика

   Марек Хуберат (Marek S. Huberath) "Второй портрет в алебастре (Druga podobizna w alabastrze)"

Повесть получила награду им. Зайделя за 1997 г. Альтернативная история плюс религиозная фантастика. В описываемом мире Римская империя не рухнула под натиском варваров, а благополучно просуществовала ещё как минимум тысячу лет, дотянув до начала эпохи пара. Почему так случилось? Потому что в ней не возникло христианство. Христос должен был родиться у Марии из Назарета, но в последний момент Бог отвернулся от мира и этого не произошло. И теперь место христиан занимает немногочисленная запрещённая секта Новых Иудеев, которая чтит последнюю пророчицу Израиля Марию Безумную и Иоанна Обезглавленного. Дела в империи, вроде бы обстоят благополучно, но разве может быть истинным благополучие в мире, оставленном Богом? Главный герой, Адальгирк, молодой карьерист, приезжает в дальнюю северную провинцию Ультум, чтобы разобраться почему постоянно снижается поступающий из неё доход. Адельгирку в провинции не нравится всё: холодный климат, тетрарх Теодорих, его слишком независимая, по столичным меркам, жена прекрасная Ирмена, в общем всё и все. К тому же он подозревает, что в провинции действует секта Новых Иудеев, и решает использовать это для того, чтобы сделать быструю карьеру...

Повесть весьма необычная, полная размышлений о богах, людях и правильном устройстве жизни. Я, например, впервые столкнулся с языческой аргументацией против единобожия. К сожалению, некоторые детали, которые автор вводит поначалу, например, паровые машины, не играют, так и оставшись необязательными деталями. Но атмосферу оставленного Богом мира автору создать удалось.

Рекомендую любителям религиозной фантастики, владеющим польским языком.

Пара цитат:

цитата

      Как на провинциальном пиру из анекдота подали яйца, чтобы почтить Овуса, бога начала. Он едва удержался от вопроса, как в конце почтят Ануса, бога конца.

цитата

      — Собственно. Но если бог один, а значит добр, то он определяет шкалу доброты, стаёт её концом, бесконечностью. По крайней мере так считают иудеи [...]
      — [...] так почему он позволяет нам так страдать? Почему допускает всё то, что происходило и происходит на свете, почему там мучит своё творение, если сам есть добро? [...]
      — [...] если он бесконечно добр, то почему лишает нас свободы? [...]
      — [...] если бог один, то он являет собой конец шкалы, или бесконечность, бесконечность не только доброты, но также и мудрости, и красоты. Понимаешь? Он знает всё, он вне времени. Но если это так, то зачем он создал весь этот несовершенный мир? Ведь все эти наши радости, мучения, симметрия или строения для него совершенно излишни. Ведь создавая мир, он изменил и себя, а значит или до или после того был несовершенен [...] Монотеизм внутренне противоречив. А иудеи вдобавок рассказывают, что он дал им такие суровые законы, словно хотел их чему-то научить. Зачем, собственно?.

   Марек Хуберат (Marek S. Huberath) "Бóльшая кара (Kara większa)"

Рассказ/повесть о том свете. Лауреат премии Зайделя 1991 г. Главного героя Рудера Миленковича, точнее то, что от него осталось после отбытия бóльшей кары, которая выглядит, как допросы третьей степени, переводят с нижнего уровня на Небо. Однако это Небо выглядит, как концлагерь (кто был в Освенциме, сразу узнает), что объясняется тем, что приспособление к Небу должно, ради сохранения психического здоровья подопечных, быть постепенным. Миленкович, судя по всему, бывший в жизни большим бабником и человеком, умевшим "вертеться" начинает постепенно осваиваться в новой обстановке...

Весьма необычная, сильная психологическая вещь. К сожалению, автор писал рассказ как свой вклад в бушевавшую в Польше в то время дискуссию о разрешении/запрещении абортов и это чувствуется. В очередной раз убедился, что социально-политическая актуальность не идет на пользу литературным произведениям (в смысле поначалу идет, рассказ даже получил премию Зайделя, но проходит пара десятилетий, и читатель недоумевает, чего это автор...). Тем не менее, рассказ, повторюсь, хорош, так что рекомендую любителям социальной фантастики, владеющим польским языком. Приверженки тезиса "все мужики козлы" смогут при чтении получить дополнительное удовольствие, не связаное с литературными достоинствами рассказа.

   Эва Бялоленьская (Ewa Białołęcka) "Ткач иллюзий (Tkacz Iluzji)"

Сборник рассказов из цикла Хроники Второго Круга (Kroniki Drugiego Kręgu). Первый, заглавный, рассказ получил премию Зайделя 1994. Всего в сборник вошло пять рассказов: Ткач иллюзий (Tkacz Iluzji), Лазурь мага (Błękit maga), Остров Безумца (Wyspa Szaleńca), Ящер (Jaszczur), Второй круг (Drugi krąg).

О заглавном рассказе. Главный герой — сирота Камешек — обладает задатками сильного мага. Однако магический талант не даётся даром — Камешек глух. И поэтому его прекрасные во всём остальном иллюзии несовершенны — юный маг не имеет представления о звуке. Помочь ему может или маг с талантом Созидателя, или дракон. Камешек отправляется искать нужного ему мага...

Последующие рассказы фактически образуют роман в новеллах (насколько я знаю, впоследствии Бялоленьская, таки, переделала сборник в роман "Отмеченные лазурью (Naznaczeni błękitem)", который, кстати, выходил на русском языке) и повествуют о том, как Камешку удалось решить проблему, как он поступил школу магов Замок, о его путешествиях и новых друзьях, наделённых магическими талантами...

Рассказы явно написаны для подростковой аудитории — затронута масса проблем, которые волнуют именно подростков и пр. Соответственно, мне было не очень интересно, но целевой аудитории, думаю, должно пойти неплохо. Кстати, чувствуется, что у автора есть кот — даже драконы в рассказах имеют множество кошачьих черт, заметно отличаясь от привычных нам драконов. Кроме того мне лично по душе научный подход Бялоленьской к магии.

цитата

— Я голоден. Поблизости есть коровы.
— Только не это!
-Почему нет? — спросил он беспечно.
— Это стадо кому-то принадлежит.
Пожиратель Туч сморщил нос и покосился на меня:
— Их кто-то добыл на охоте?
— Нет, но...
Он не позволил мне закончить.
— Я должен поесть, так что не нуди. Чьим-то может быть мясо, добытое на охоте, или место для спанья. Чьим-то может быть хвост, но не животное, которое свободно бродит и ждёт, пока его съедят. Мне бы хотелось, чтобы ты, наконец, начал мыслить логично.
У меня не было сил с ним ругаться. Драконья логика!